Языковой вопрос всегда и везде был одним из самых чувствительных и очень часто становился предметом спекуляций, орудием нечистоплотной политической борьбы и мутным водоемом, из которого ушлые политики, чьи поступки не соответствовали словам, выуживали рыбу.
Молдова в этом смысле является довольно красноречивым и болезненным примером. Однако я не собираюсь разворачивать историко-политологическую лекцию. Причина написания данного материала носит практический и даже где-то приземленный характер, а главное – взята в буквальном смысле из сегодняшнего дня.
Все началось, когда я узнал, что приднестровские студенты, приехавшие для учебы в Кишинев, сталкиваются с проблемами при изучении румынского языка. Как ни стараются дети, получается плохо, потому что программа уж больно сложная и, по словам филологов, скорее подходит для национальных, а не русскоязычных учебных заведений (групп).
Пытаюсь выяснить подробности – оказывается, преподаватель дает детям то, что предписано министерством образования. А предписано очень жестко! Ни много ни мало, выпускники приднестровских школ, которые там учат молдавский язык на кириллице («учат» громко сказано, ибо всесторонним освоением языка там не занимаются), должны знать для БАКа произведения национальной литературы, биографии писателей, не говоря уже об основных положениях грамматики. А ведь студенты из Приднестровья в подавляющем большинстве не говорят на государственном языке даже на бытовом уровне, но в Кишиневе с них спрашивают, как со своих, правобережных.
Винить в таком подходе конкретного кишиневского преподавателя было бы в корне неверно. Посему я имею претензии к министерству. Интересно, о чем думали функционеры ведомства, составляя такую программу для приднестровских выпускников? Неужто они не знают, ЧТО творится на левом берегу с молдавским языком, неужто им неведомо, что
