8 августа 2008 года миллиарды людей смотрели красочную церемонию открытия Летних Олимпийских игр в Пекине. Главное спортивное событие четырехлетия обещало быть ярким, поскольку амбициозные китайцы не пожалели ни сил, ни средств, чтобы показать миру свои немалые достижения. А в это время за тысячи километров от столицы Поднебесной, на холмах Грузии, ночную мглу разрезали вспышки артиллерийской канонады. Началось то, о чем знали или что, как минимум, чувствовали политики Грузии, России, США, стран ЕС…
Спустя пять лет продолжаются споры о главном – «кто первый начал». Российская сторона небезосновательно обвиняет президента Грузии Михаила Саакашвили, который никогда не скрывал воинственности. Тбилиси кивает на провокации югоосетинских властей и намекает на то, что они действовали не без одобрения северного соседа. Истина, наверное, где-то посередине.
Чтобы всесторонне осветить события тех дней, нужно рассмотреть контекст внутренней политики Грузии и ее отношений с Российской Федерацией в первом десятилетии 21-го века. В 2003 году в результате «революции роз» старого советского партаппаратчика Эдуарда Шеварднадзе сменил молодой (самый молодой лидер в бывшем СССР!) выпускник западных вузов Михаил Саакашвили. Уже одного этого было достаточно для понимания того, куда именно пойдет Сакартвело в своем развитии.
Однако мы продолжим анализ. Новый президент, лидер «триумвирата» Саакашвили – Жвания – Бурджанадзе, обозначил два приоритета страны: внутренняя модернизация по западному образцу и восстановление территориальной целостности. И в том, и в другом грузинское руководство рассчитывало на помощь западных партнеров, которое, в свою очередь – и это прежде всего касается США, не скрывало, что Саакашвили – их человек. И действительно, объем западной помощи был столь ощутимым, что вкупе со структурными реформами в экономике, правоохранительн
